Актуальная информация

Как обстоит ситуация с ротацией специалистов МАГАТЭ на ЗАЭС? Была ли осуществлена планируемая после 25 февраля ротация, которая ранее трижды срывалась департаментом ООН по вопросам охраны и безопасности? Согласился ли департамент с доводами Минобороны Российской Федерации о необходимости придерживаться безопасного маршрута, предлагаемого российской стороной? В чем заключается истинная причина срыва ротаций?

 

Действительно, ротация специалистов МАГАТЭ на ЗАЭС, которая осуществляется в плановом порядке раз в месяц, непомерно задержалась. Она должна была состояться еще 7 февраля, но этого до сих пор не произошло, причем не по российской вине. Ожидаем, что замена экспертов Агентства на ЗАЭС состоится в самое ближайшее время, буквально со дня на день. Во всяком случае Минобороны России сделало для этого все от него зависящее. Надеемся, что со стороны других участников этого процесса, включая украинскую сторону и Департамент ООН по вопросам охраны и безопасности, новых проблем не возникнет.

 

Как идут консультации по созданию защитной зоне на ЗАЭС? Возможен ли все еще выход на договоренности и какие основные препятствия к ним сохраняются? В каких форматах идут консультации по этому вопросу сейчас?

 

Консультации по созданию зоны защиты ядерной и физической ядерной безопасности на ЗАЭС пробуксовывают. С того момента, когда Гендиректор Агентства передал российской и украинской сторонам проект декларации по этому вопросу, прошло уже более 5 месяцев. Мы сразу же включились в работу. За это время Гендиректор Р.Гросси и его команда трижды приезжали в Россию для консультаций с российской межведомственной делегацией. То есть мы свою часть работы практически выполнили, тогда как украинская сторона до сих пор не удосужилась представить внятную реакцию и явно ведет дело к бесконечному затягиванию этого процесса. Р.Гросси твердо намерен довести дело до конца и с этой целью продолжает контакты с нами, украинской стороной, Китаем и ведущими западными странами. Думается, что гипотетически выход на договоренности все еще возможен, но оснований для избыточно оптимистических прогнозов сейчас нет.

 

В СВР заявляли, что украинские вооруженные силы осуществляют складирование предоставляемых Западом вооружений и боеприпасов на территориях атомных электростанций, при этом МАГАТЭ утверждает, что таковых не нашло. Обсуждаете ли вы эту тему в контактах с Агентством и слышат ли в МАГАТЭ информацию и озабоченности российской стороны на этот счет?

 

Естественно, мы продолжаем поддерживать контакты с руководством Секретариата МАГАТЭ по этому вопросу и призываем его сохранять бдительность. Тем более что с недавним размещением сотрудников МАГАТЭ на всех украинских АЭС возможности для эффективного мониторинга у Агентства имеются.

 

Ранее глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян заявил, что его иракский коллега Фуад Хусейн получил заверения от представителей американской администрации в том, что Вашингтон по-прежнему заинтересован в урегулировании разногласий с Тегераном, которые препятствуют возрождению ядерной сделки. Фиксирует ли российская сторона готовность США и западных партнеров возобновить переговоры по СВПД?

 

У нас нет оснований сомневаться в словах Министра иностранных дел Ирана. Вместе с тем, готовности со стороны США и «евротройки» (Великобритания, Германия, Франция) возобновить венские переговоры по СВПД мы не наблюдаем.

 

Ранее замглавы МИД РФ Сергей Рябков заявил, что не считает Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе «похороненным». По его словам, сделка находится «в палате интенсивной терапии». Как «реанимировать» это соглашение?

 

Для «реанимации» ядерной сделки на данном этапе нужно только одно – чтобы все участники венских переговоров вернулись в австрийскую столицу и оперативно довели переговорный процесс до успешного завершения. Это вполне возможно при наличии соответствующей политической воли. У Ирана, России и Китая она есть. Со стороны западных стран мы этого не наблюдаем.

 

В Иране указывали, что поддержали бы посредничество Ирака для возвращения сторон к СВПД. Как в Москве оценивают потенциал Ирака в качестве возможного посредника?

 

Мы поддерживаем любые посреднические усилия, которые позволили бы восстановить «иранскую ядерную сделку». Это касается и Ирака, и Катара и других стран, которые называют в качестве возможных посредников. Добавлю, что и Россия в ходе венских переговоров зачастую успешно выполняла посреднические функции, помогая Ирану и странам Запада найти общий язык в отношении конкретных шагов по восстановлению СВПД. Повторю еще раз: на данном этапе ответственность за судьбу венских переговоров и «ядерной сделки» целиком лежит на западных странах.

 

Как российская сторона оценивает публикацию агентства Блумберг о якобы осуществляемом обогащении Ираном урана до 84%, есть ли у России данные на этот счет? Были ли контакты с иранской стороной и МАГАТЭ по данному вопросу?

 

Этот вопрос можно считать закрытым. Дело в том, что в процессе обогащения урана бывают «выбросы» незначительного количества частиц более высокого уровня обогащения. При этом «конечный продукт» не превышает в целом 60% отметки. Именно это, как показала углубленная проработка по линии МАГАТЭ, и имело место в Иране.

 

Официальные лица США после приостановки Россией участия в ДСНВ уже неоднократно высказывались о готовности к переговорам по стратегической стабильности «хоть завтра». Как вы считаете, сможет ли Вена при необходимости снова стать площадкой для экспертного диалога Российской Федерации и США по вопросам стратстабильности, как это было раньше?

 

Думается, что говорить о скором возобновлении диалога с США по вопросам стратегической стабильности в настоящих условиях не приходится. Вашингтон открыто декларирует цель нанесения «стратегического поражения» России и предпринимает многочисленные враждебные шаги, идущие в этом направлении. О каком диалоге может сейчас идти речь? Для возобновления серьезного разговора нужно, чтобы США существенным образом пересмотрели свою антироссийскую политику и продемонстрировали реальную заинтересованность в поиске взаимоприемлемых решений.

 

Расскажите, пожалуйста, о работе Постпредства сейчас. В начале февраля было объявлено о высылке еще четырех дипломатов (два сотрудника Посольства в Вене и два сотрудника Постпредства при МО). Насколько сильный это удар для Постпредства и удается ли, несмотря на сокращение численности дипперсонала, в полной мере отрабатывать необходимую повестку? Будут ли замещены места высланных дипломатов? Нет ли угрозы, что в ближайшее время численность диппредставительства может ещё сократиться из-за новых демаршей Запада?

 

В силу того, что наше Постпредство функционирует при многочисленных международных организациях, расположенных в Вене, оно, как представляется, находится в более благоприятном положении, нежели многие другие российские загранучреждения в западных странах, с которыми отношения поддерживаются только по двусторонним каналам. Да, работать стало труднее, но деятельность международных структур и организаций продолжается, и Россия по-прежнему играет в них весьма заметную роль. Несмотря на недавнюю высылку двух сотрудников Постпредства, стараемся в полной мере отрабатывать текущую повестку дня. Естественно, некоторое сокращение численности персонала привело к тому, что нагрузка на остающихся сотрудников в какой-то степени возросла. Однако коллектив у нас сильный, сотрудники отличаются профессионализмом и ответственным отношением к делу. Что же касается вероятности дальнейшего сокращения персонала, то это вопрос не ко мне. Это зависит от позиции австрийских властей и их готовности добросовестно выполнять обязанности страны, принимающей у себя международные организации и дипломатический персонал из многих стран мира, включая Россию.

 

Вопрос вслед предыдущему: чем Россия может и будет отвечать на демарши, подобные высылке российских дипломатов Постпредства в Вене? Какие возможны ответные меры?

 

В подобных случаях в дипломатии работает принцип взаимности. Недавно четырем австрийским дипломатам, работавшим в Москве, пришлось вернуться на родину. В случае новых недружественных шагов со стороны Австрии вновь последует адекватный ответ.

 

Сохраняются ли визовые проблемы для поездок российских официальных лиц в Вену? Готова ли австрийская сторона прислушиваться к озабоченностям Москвы в этой сфере или же решения о создании трудностей для представителей Российской Федерации принимают не в Вене?

 

Должен сказать, что на протяжении многих десятилетий Австрия была, можно сказать, примером гостеприимного отношения к местному дипкорпусу. Присутствие в Вене многочисленных международных организаций способствует повышению престижа Австрии на международной арене. И для австрийцев, как мне кажется, было делом чести действовать соответствующим образом. У нас серьезные проблемы стали возникать примерно с августа прошлого года, когда австрийские власти начали создавать сложности с выдачей виз российским официальным лицам из Москвы, уполномоченным принимать участие в сессиях международных органов. В отношении них были введены дискриминационные по сути требования. Например, австрийцы теперь настаивают, чтобы заявления на визы подавались не позднее, чем за три недели до того или иного международного мероприятия. Между тем, о проведении таких мероприятий становится известно нередко всего лишь за две недели, и уложиться в установленные сроки не получается. Кроме того, возникли проблемы и с плановой ротацией сотрудников Постпредства. Складывается впечатление, что австрийцы взяли такой курс не без влияния извне.

 

Мы обсуждали в феврале данный вопрос с руководством МИД Австрии и договорились, что официально представим соответствующую «фактуру», свидетельствующую о весьма неудовлетворительном положении дел. Австрийцы не ангажировались на урегулирование всех проблем, но пообещали по крайней мере в них разобраться. Посмотрим, каковы будут результаты.